Чтобы извлекать дивиденды, «Кинжал» было бы неплохо продемонстрировать в деле. Например, нанести им удар по какой-нибудь базе террористов в Сирии. Причем, запустить гиперзвуковую ракету через территорию другого государства — например, Турции, — без предварительного согласования маршрута. Такая ракета пройдет на очень большой высоте, и с такой скоростью, что турки ее просто не заметят.

Тогда — да, можно будет говорить о дивидендах. Можно будет рассуждать, что вся американская военно-морская мощь отныне немного стоит. Что, например, попытка давления на Россию в Сирию чревата полным уничтожением кораблей ВМС США в Средиземном море. Или что базы ВВС США в Европе могут быть разгромлены «Кинжалами» достаточно быстро — и тогда у американцев не останется авиации. А без авиации, замечу, США воевать вообще не смогут.

Надо понимать: гиперзвуковое оружие — очень серьезный прорыв России. Не надо его затушевывать — напротив, надо показывать величие и мощь Российской армии. Это и будет конвертироваться в политические дивиденды.

В этом уверен военный эксперт, полковник в отставке Виктор Литовкин. Факты очевидны: у России гиперзвуковое оружие уже стоит на вооружении, а у США — нет. Американцы все еще создают прототипы. И пока они проведут все необходимые испытания, а потом поставят эти прототипы на вооружение — пройдет время.

Мы же за это время продвинемся еще дальше в создании гиперзвукового оружия. Поэтому все разговоры, что США отстают от нас несильно — неправда.

Так, у США до сих пор нет ГПВРД для гиперзвукового блока. Такой двигатель способен работать только на скоростях 3−4 Маха и выше. Те же истребители F-35 и F-22 способны разогнаться до такой скорости — но дальше-то что?

На деле, сейчас мы демонстрируем США и Западу в целом, что за меньшие деньги способны решать ключевые задачи обороны. Напомню, военный бюджет России в 2018 году составляет $ 46 млрд., а военный бюджет США — $ 700 млрд. Одно это говорит об эффективности и наших конструкторских работ, и нашей оборонной стратегии.