Максим Копосов руководитель группы компаний «Битблэйз», где создают российские системы хранения данных и серверы на отечественных 8-ядерных процессорах дал эксклюзивное интервью ИА «SM-News».

Максим, ваша команда одной из первых в России начала разработку систем хранения данных и серверов на отечественных процессорах «Эльбрус». Какой путь был пройден за эти годы?

Мы заинтересовались российскими процессорами «Эльбрус» еще в июле 2013 года

Когда я прочел новость о том, что выпущен компьютер на российском 2-ядерном процессоре и увидел ролик, демонстрирующий его работу. Интерес возник сразу по двум причинам. Одна из них лежит в коммерческой плоскости, другая в плоскости личных интересов и ценностей.

Если говорить о коммерческой плоскости, то к тому времени наша компания уже более двух лет предлагала рынку серверное оборудование собственной разработки. Два года на рынке компьютерной техники – большой срок, и мы ощущали, что наше оборудование если еще не устарело, то вот-вот устареет. Мы понимали, что нужно развивать модельный ряд, но в каком направлении?

С одной стороны, мы изучали характеристики серьезных западных вендоров, прикидывали, что должны сделать, чтобы обеспечивать схожий уровень характеристик, сервиса и маркетинга для захода на рынок, где работают компании с высокими требованиями к ИТ-оборудованию и не менее большими бюджетами. Мы очень отдаленно представляли себе объем инвестиций, которого требовал такой путь развития, и совершенно не представляли, где можем эти инвестиции найти.

С другой стороны, мы знали потребности тех клиентов, с которыми работали. Как правило, это были региональные телеком-операторы, начинающие интернет-компании, имеющие потребность в хранении больших объемов данных. Компании, очень тщательно считающие свои деньги. На рынке этих заказчиков нам приходилось конкурировать с китайским «ноунеймом», а иногда и с бывшим в употреблении оборудованием серьезных западных производителей.

Увидев новость о готовности российских процессоров «Эльбрус» к использованию и соотнеся эту информацию с информацией о росте государственных расходов на национальную оборону, мы решили, что вычислительная техника на отечественной электронной компонентной базе – это перспективная рыночная ниша, в которой ни американские, ни китайские производители не будут составлять конкуренцию. Мы рассчитывали на то, что эта ниша даст нам возможность поднакопить сил (наработать научно-технологический задел, создать новые модели продукции) в том числе для последующего возврата на гражданский рынок. И, кроме этого, принести пользу стране.

Тут следуют перейти ко второй описанной плоскости причин, побудивших нас заняться «Эльбрусами». Я вырос в 1990-е годы, мои родители работали инженерами на производственных предприятиях, и я наблюдал, и, даже можно сказать, ощущал плачевную ситуацию в промышленности, в особенности высокотехнологической в постсоветской России. Увлекался компьютерной техникой, и наблюдал нарастающее отставание в этой отрасли в России от Запада. И конечно меня интересовало, почему это происходит, в чем причина, когда, кем и почему была допущена ошибка, приведшая к этому. Безусловно, главной причиной спада во всех отраслях экономики в 1990-е годы было крушение СССР и демонтаж советской экономической системы.

Однако в отрасли вычислительной техники ошибки были допущены существенно раньше, еще в конце 1960-х годов, когда было решено практически полностью отказаться от независимой разработки своих универсальных ЭВМ и сосредоточить силы советских КБ на создании серии «Единая система» ЕС ЭВМ, совместимых по системе команд с IBM System/360. Тогда фактически состоялся переход к запланированному отставанию.

Таким образом, новость о появлении и готовности к серийному производству микропроцессора «Эльбрус», построенного на оригинальной вычислительной архитектуре и при этом соизмеримого по производительности с зарубежными образцами, по крайней мере так она была тогда воспринята мной, ознаменовала собой не только преодоление ошибочных решений, допущенных в 90-е годы, но и ошибочных решений, допущенных много раньше. Разворот с тупикового пути копирования в границах чужой научной и инженерной школы, чужих, зачастую не самых удачных идей, на путь гораздо более свободного инженерного поиска, путь опережения. При котором можно учитывать требования, условия и ограничения, продиктованными нашими осознанными причинами.
Безусловно нам было интересно принять участие в этом процессе зарождения (или возрождения) отечественной школы создания вычислительной техники. Тем более эти процессоры вполне подошли для тех задач, которыми мы занимаемся – задач хранения данных. Так мы стали одним из первых производителем систем на «Эльбрусах».
Надо сказать, в нашем энтузиазме мы оказались не одиноки. Наш проект производства высокоплотных серверов хранения данных на отечественных микропроцессорах «Эльбрус» был высоко оценен на федеральном конкурсе-акселераторе технологических стартапов Generation S в 2014 году. Мы вышли в финал секции Industrial. А первое место тогда заняла такая известная сейчас компания как «Промобот» – производитель роботов-промоутеров, которых сейчас можно встретить практически в любом крупном торговом центре. После успешного выступления на конкурсе мы получили инвестиции от частной инвестиционной компании Kama Flow.

Если говорить о пути, пройденном за эти годы, то могу сказать, что за эти годы процессорам «Эльбрус» очень повезло. А вместе с ними и нам. Геополитическая напряженность побудила государство к усилению политики импортозамещения (помню на рубеже 2000-2010-х это слово было чуть ли не ругательным, ему противопоставляли «инновационное развитие»). Крупные государственные и окологосударственные потребители персональных компьютеров, серверов и систем хранения данных, оглядываясь на санкции со стороны стран, традиционно являющихся монополистами на рынке ИТ-оборудования, стали проявлять интерес к импортозамещающей технике. Да, не так быстро, как нам бы хотелось, да с большой долей скепсиса, замешанного на объективном консерватизме и иногда на субъективных негативных стереотипах о качестве отечественной продукции. Но тем не менее появилась почва для диалога. У нас появился шанс выйти на гражданский рынок. И мы на него вышли.

Максим Копосов (справа) рассказывает о разработке российского специализированного компьютера министру промышленности Омской области Андрею Посаженникову

Какой наиболее успешный проект был реализован? Какие модели созданы?

— Первой и крупнейшей поставкой на гражданский рынок систем архитектуры «Эльбрус» стала поставка более чем сотни систем Минкомсвязи России для нужд государственной информационной системы учета и выдачи загранпаспортов (ГС ПВДНП, составной части ГИС «МИР»). Мы оказались у истоков этой поставки. Дело в том, что поставке предшествовали опытно-конструкторские работы, в ходе которых заказчик исследовал имеющееся на рынке оборудование и инфраструктурное ПО, оценивал применимость, перепроектировал систему под новое оборудование и софт. Летом 2015 года мы передали подрядчику, участвовавшему в этих опытно-конструкторских работах наш первый сервер на 4-ядерном процессоре «Эльбрус-4С». Стоит добавить – наш однопроцессорный сервер хранения был на тот момент первым и единственным доступным сервером на процессоре «Эльбрус». У ИНЭУМ им И.С. Брука готовился к выходу четырёхпроцессорный сервер, но он не успевал к завершению опытно-конструкторских работ в «Восходе». У подрядчика было закуплено много «отечественных» серверов, собранных на базе иностранных узлов, мало чем отличающихся от иностранных. Наш же сервер вызвал неподдельный интерес всех технических специалистов подрядчика, а позже и у министра связи Николая Никифорова. Совместно с техническими специалистами подрядчика мы начали придумывать, какие из имеющихся задач проекта можно возложить на серверы архитектуры «Эльбрус», и совместно нашли ряд таких применений. Одним из них стало использование в составе распределенной системы хранения данных на базе свободного ПО Ceph.

Придумав ряд применений, мы сформировали под них оптимальные сбалансированные конфигурации, разработали специально 3 новые модели серверов на базе собственных оригинальных корпусов. Имевшийся опыт проектирования высокоплотных серверов хранения позволил нам разработать оригинальный корпус, позволяющий в компактном объеме разместить 4-процессорную материнскую плату, резервируемый блок питания, интерфейсные платы и 15 дисков формата 3.5 дюймов. Сегодня эти модели серверов составляют основу нашего модельного ряда серверов и модельного ряда нашего партнера ИНЭУМ им И.С. Брука.

В 2016 году наш проект высокопроизводительной системы хранения данных на базе уже 8-ядерных процессоров «Эльбрус-8С» получил поддержку от Министерства промышленности и торговли России. Мы получили средства в форме субсидии на создание научно-технического задела и инвестировали их в разработку новых продуктов. В настоящее время эти продукты проходят необходимую сертификацию и выходят на рынок. Это линия серверов BITBLAZE Ganymed и систем хранения данных BITBLAZE Sirius 3000/6000/8000.

Так получилось, что я мало рассказал про 2017-2018 годы. В эти годы мы продолжали продажи наших моделей продукции, разработанных для поставки в Минкомсвязи государственным и частным клиентам, и наращивали технический потенциал, работая над новыми моделями, некоторые из которых уже представили рынку в этом году.

— Кроме разработки систем хранения данных ваше предприятие создает собственный программный продукт для них. Расскажите об этом проекте подробнее. Получится ли на выходе практически 100%-российская продукция: «железо» + софт?

— Слово «кроме» тут не очень подходящее. Разработка программной платформы для СХД – это часть «обязательной программы» в рамках работы над СХД. Сейчас основные усилия наших программистов сосредоточены над программным продуктом KFS. Это программная платформа нашего продукта Bitblaze Sirius 8000. С точки зрения архитектуры это горизонтально масштабируемая система хранения данных. Подобные системы особенно хорошо себя показывают в случаях, когда: 1) данных много (от десятков терабайт, до десятков петабайт) и планируется, что со временем их станет еще больше 2) необходима одновременная работа с общим набором данных большого кол-ва серверов или рабочих станций.

К отличительным чертам нашей системы можно отнести простоту ее настройки и эксплуатации, возможность работать на нестандартном оборудовании, в том числе отечественной компонентной базе. Например, в наших системах Bitblaze Sirius 8000 на базе процессоров «Эльбрус». И да, вы правы, в результате получится полностью российский продукт, от микропроцессора и материнской платы, общей архитектуры решения и корпуса, до российского управляющего ПО.

— Возможно ли появление СХД с российскими SSD-накопителями, которые начала выпускать GS Nanotech на своем заводе в Калининградской области? С какими российскими производителями вы уже сотрудничаете?

— Не только возможно, но и происходит в данный момент. Мы познакомились с продукцией предприятия GS Nanotech более года назад, за это время протестировали ее, и сейчас прорабатываем несколько проектов, где будут использоваться накопители этого российского производителя. Накопители GS Nanotech стандарта SATA обладают сбалансированными и в целом ожидаемыми для накопителей этого типа показателями производительности и надежности и мало чем отличаются от зарубежных конкурентов. В единичных партиях на сегодняшний день их стоимость несколько выше иностранных, но при росте серии эта стоимость, очевидно, будет стремиться к уровню цен конкурентов.

— Как менялся за годы работы на рынке ваш коллектив? Кто сегодня работает в компании? Где сегодня можно найти кадры для работы с российским «железом»? Планируете ли работу с вузами?

— За прошедшие годы мы прошли большой и тернистый путь от компании, которая занимается серверами и СХД в режиме дополнительной к основной деятельности компании активности к компании, которая занимается исключительно созданием серверов и систем хранения данных. От компании, занимающейся аппаратным конструктивом СХД к компании, разрабатывающей не только буквально железо, но и электронику, а в последствии и программное обеспечение. От компании, сосредоточенной исключительно на технических характеристиках продукта, к компании, понимающей потребности рынка, и идущей навстречу клиенту. На сегодняшний день у нас сложился коллектив из высококвалифицированных программистов и инженеров-конструкторов, совмещающих системный подход и творческий взгляд на задачи.

Часть нашего коллектива сохранилась практически с того момента, как мы начали заниматься СХД. Наш «первый призыв» состоял практически полностью из энтузиастов, не имевших опыта в разработке подобной аппаратуры, но имевших огромное желание научиться и самому сделать продукт, обладающий характеристиками, не уступающими продукции всемирно известных, легендарных компаний. То, что в качестве процессорной платформы мы выбрали российские микропроцессоры «Эльбрус», давало нам только дополнительный запал. Мы общались напрямую с сотрудниками компании-разработчика российских процессоров, с энтузиастами с такими же горящими глазами, как у нас, но с гораздо большим, чем у нас опытом, учились у них. Многие из начинателей нашего дела, тех, кто сейчас уже не работает в нашей компании, остаются нашими друзьями и единомышленниками по сей день.

В определенный момент мы пришли к пониманию, что для дальнейшего развития нам необходимо привлекать в компанию не только вчерашних студентов, но и готовых сложившихся специалистов с реализованными проектами за спиной. Поскольку в области создания систем хранения данных и вычислительной техники в нашем городе Омске было не так много специалистов, мы брали людей, имеющих опыт в смежных с нашей отраслях. Источником таких кадров были омские промышленные предприятия в основном сферы оборонно-промышленного комплекса. Сотрудников, определяющих направление разработки ПО для СХД, мы нашли в Москве, и они работают в московском подразделении компании.

Если говорить о молодых специалистах, это в основном выпускники инженерных специальностей Омского государственного технического университета, Омского авиационного колледжа имени Жуковского, выпускники факультетов Омского государственного университета имени Достоевского: математического, компьютерных наук и даже химического. Системной работы с ВУЗами мы пока не ведем, но планируем прийти к этому. Обсуждаем возможные формы сотрудничества Омским Политехом и Омским государственным университетом путей сообщения.

Максим, как вы лично пришли в ИТ-отрасль?

Чем занимались до «Эльбрусов»? Почему в итоге был сделан выбор в пользу проектов в сфере импортозамещения?

— В ИТ-отрасль я пришел, когда учился во втором классе общеобразовательной школы. Примерно тогда у меня в доме появился советский персональный компьютер «Поиск». Это была серьезная машина, с теми самыми 640 (на самом деле чуть меньше) килобайтами оперативной памяти, которых на тогдашний взгляд Билла Гейтса должно было хватить всем, с 5-дюймовым дисководом; на которой работал MS DOS и игры Prince of Persia и King’s Bounty. Для того, чтобы запускать новые игры на такой машине, ее уже нужно было администрировать. Чтобы копировать их – освобождать оперативную память для виртуального диска. А когда игры надоедали – можно было постигать азы программирования. Потом 64-я физико-математическая школа, любительская сеть Fidonet, работа на каникулах в небольшой компьютерной фирме, физфак ОмГУ, работа системным и сетевым администратором в одном из первых в Омске Интернет-провайдеров «Коммед-инфо». Ну а о том, как мы пришли к проектам в области импортозамещения, я уже рассказал выше, отвечая на первый вопрос.

— Что сегодня является главным тормозом в переходе на российское «железо»? Конкретные люди, законодательство или что-то еще? Что, по-вашему, необходимо сделать, чтобы изменить ситуацию в ИТ и перевести тему в общегосударственную?

На мой взгляд, таким тормозом является компания Huawei. Шучу. Но в любой шутке есть доля правды. Действительно ряд иностранных гигантов, таких как вышеупомянутая китайская компания, а также известные западные (Hewlett-Packard и IBM) научились мимикрировать под «российских производителей», и ввиду большей серийности, раскрученности, просто привычности для потребителя создали конкуренцию российским производителям даже в тех нишах, которые создавались законодателями специально для поддержки отечественных производителей российской высокотехнологичной промышленной продукции. А доля шутки заключается в том, что Huawei – это та компания, с который нам следует брать пример. А государству, на мой взгляд, можно брать пример с Китая в вопросах защиты и поддержки своего производителя.

Возвращаясь к ответу на вопрос «Что же является главным тормозом?», то на мой взгляд, мешает несовершенство нормативно-правовой базы, позволяющее приравнивать иностранное железо, собранное в России из крупных импортных готовых узлов к железу, к разработанному и созданному в России на основе созданного в России технологического задела.

Впрочем, в этом отношении наблюдаются положительные тенденции. а сегодняшний день государство предпринимает целый ряд инициатив для поддержки российских производителей. На стадии проработки и общественного

обсуждения находятся поправки к 719-му Постановлению Правительства РФ о подтверждении производства промышленной продукции на территории России и к 374-му, так называемому «закону Яровой». Готовится к созданию Единый реестр российского радиоэлектронного оборудования и ряд мер, направленных на стимулирование использования оборудования из этого списка. Ну а нам остается надеяться на то, что критерии подтверждения российского происхождения для попадания в данный реестр будут самыми взвешенными, направленными на достижение долгосрочных целей роста критически важных для суверенитета страны отраслей производства микроэлектроники, вычислительной техники и телекоммуникационного оборудования.
Еще один немаловажный момент: сегодня необходимо стимулировать использование российского железа в образовательных учреждениях. Начиная от средней школы и заканчивая ВУЗами. Причины очевидны: сегодняшние школьники и студенты завтра станут специалистами и руководителями и будут принимать решения об использовании того оборудования и программного обеспечения, с которым они привыкли работать.

https://sm-news.ru/my-stali-odnim-iz-pervyx-proizvoditelej-sistem-na-elbrusax-4224/